Короля играет свита
АЛЕКСАНДР ЧЕРКАСОВ
http://www.ej.ru/dayTheme/entry/1450/
Всё-таки выяснилось, что правозащитники
в России нужны. То есть существует по
крайней мере один человек, чьи права
нуждаются в защите. "Есть такой человек,
и вы его знаете".
В полдень 20 июля 2005 года президент
России Владимир Путин встретился с
Советом по содействию развитию
институтов гражданского общества и
правам человека (бывшей Комиссией по
правам человека). Спустя полтора часа
после начала встречи и задолго до её
окончания информационные агентства
сообщили "городу и миру" его слова: "Мы
против финансирования из-за рубежа
политической деятельности [общественных
организаций] в России. Категорически
возражаю. Ни одно уважающее себя
государство этого не допускает, и мы не
допустим. Мы понимаем, кто платит — тот
и музыку заказывает. Давайте мы свои
внутриполитические проблемы будем здесь
сами решать". Еще Путин отметил, что
"деньги выделяются из-за рубежа на
конкретную политическую деятельность в
России", причём якобы на самых
чувствительных направлениях.
Первая реакция тех, кто встречался с
Путиным: мы таких слов не слышали. Было
бы точнее сказать — никто из участников
не услышал ЭТОГО в словах Путина. "Он не
только не говорил таких слов, но не
сказал ничего, что можно было бы таким
образом интерпретировать", — с
удивлением заметила Светлана Ганнушкина
из "Мемориала".
В вечерних новостях, однако, показали
краткий напряженный монолог Владимира
Путина, где были все эти слова – кроме
"общественных организаций". Ничего более
ни в эфир, ни на ленты информагентств, в
общем, не попало.
Путин заинтересованно слушал, вступал в
диалог с докладчиками, почти со всеми
соглашался, твердо придерживаясь
"либеральной риторики"...
Например, Олег Орлов из того же
"Мемориала" говорил о преступлениях,
творимых в ходе "контртеррористической
операции", о том, как террор в паре с "контртеррором"
расползается на весь Кавказ (президенту
был передан еще не вышедший доклад
"Конвейер насилия" о ситуации в
Ингушетии), о существующей правовой базе
для распространения всех этих прелестей,
включая фильтрационные пункты, на всю
страну (870-й приказ МВД), о
безнаказанности преступников: "За
изнасиловение и грабёж в ходе зачистки
дают пять лет... условно. Офицер,
задержавший прокурора, отделывается
штрафом". "Что же сделаешь — суды
такие... – был ответ. – Давайте, давите
на всё! Я знаю, что Вы и Ваши коллеги
активны — давите, чтобы было
наказание!.."
Президент поговорил практически со всеми
выступавшими — и с Идой Куклиной из
Союза комитетов солдатских матерей, и со
Святославом Забелиным из
Социально-экологического союза...
Именно это живое восприятие
происходящего и подкупает, похоже, в
президенте многих вполне опытных людей.
То ли он прошёл какую-то школу, где
этому учат, то ли, наоборот, не прошёл
всех классов чиновной школы... Или это в
нём от природы?
Но особенно заинтересованно президент
слушал диалог двух членов Совета по
поводу миграционной политики. Вот Сергей
Караганов, говоря о необходимости для
России принимать мигрантов, заметил, что
недопустимо существование миграционной
службы в рамках МВД и нужно их
разделить. Путин спросил, что в этом
плохого и какая разница, в каком
ведомстве чиновники сидят. Караганов
отвечал, что "есть общий менталитет".
Путин, по обыкновению, согласился:
теперь я вас понял, может, вы и правы...
Но тут вмешалась Ганнушкина: "Я больше
всего боюсь ещё одной реорганизации
миграционной службы — это будет означать
дезорганизацию ещё на несколько лет!"
Путин оживился: "Вот видите — у вас
разные точки зрения! Вот как важно
объёмное видение!"
Но об этой вполне содержательной части
встречи в упоминавшемся сообщении
информационных агентств не было ни
слова. А было совсем другое. Откуда?
Где-то в самом начале, после
президентского вступительного слова,
речь действительно зашла о финасировании
общественных организаций. Александр
Аузан из Института национального проекта
высказал несколько, в общем, банальных
соображений.
Общественные организации — это кроме
всего прочего сектор экономики. Это
правовая и гуманитарная помощь,
различные экспертизы и так далее... Этот
сектор обслуживает миллионы человек. Но,
как и любая отрасль экономики,
общественные организации нуждаются в
инвестициях. В инвестициях зарубежных и
внутренних. Внутренних — как от
государства, так и от бизнеса. Нужно
создавать фонды. Но так, чтобы даритель
не влиял на эти организации...
Президент, как повелось на этой встрече,
согласился с оратором, но сказал:
"Должен добавить одно" — после чего и
высказался про "финансирование из-за
рубежа политической деятельности"... Все
присутствующие восприняли это как
"реплику в сторону". Никто не отнес это
на свой счёт. Само собой разумелось, что
собравшиеся говорили о вопросах
неполитических — будь то Чечня, или
военная реформа, или же экология...
Остаётся вопрос: а откуда возникло то
сообщение, сводившее всё к "запрету
зарубежных грантов"? Там ведь была не
простая компиляция президентских
речений, но и интерполяция —вставлены
изменившие весь смысл два слова:
"общественных организаций". Кто автор?
Можно, правда, вспомнить: "Короля играет
свита". Если король съедает одно эскимо,
то свитские — по дюжине, причём вместе с
палочками.
Ну, нашёлся правильно "секущий" линию
партии журналист, вот и сложил фразы,
чтобы, так сказать, отразить в лучшем
виде...
Или не журналист?
А кто?
Не следует забывать, что та же самая
"свита" (если это свита!) будет "играть"
короля и дальше. То, что говорится в
Кремле, и то, что транслируется оттуда
на страну, — две большие разницы. А
делается нечто третье... Почему бы?
Диалог продолжался два с половиной часа,
однако содержание его так и осталось
неизвестно гражданам России – только
агрессивный монолог о запрете
финансирования общественных организаций.
Нет, все-таки правозащитники в России
пока нужны. Вот и президент нуждается в
их защите. В защите от интерпретаторов и
компиляторов реальности...
Автор — член правления общества
"Мемориал"
|