|
Религиозная
ситуация в Беларуси
Общие выводы
В Беларуси, по состоянию на 1 января
2005 года, зарегистрировано 1315
православных общин (1092 храма ), на
втором месте протестанты - 983, среди
которых только ХВЕ – 482, обошедшая по
этому показателю вторую по
«историчности» римско-католическую
церковь, представлена 433-мя общинами.
Надо только иметь в виду, что
православные и католические приходы в
среднем гораздо больше. Хотя, с другой
стороны, нельзя забывать и то, что, как
правило, протестанты характеризуются
гораздо большей активностью и
актуализацией исповедования своей веры,
то есть, проще говоря, «воцерковлены».
Таковыми являются если не 90 процентов,
то никак не меньше половины общего числа
причисляющих себя к этому направлению
христианства. Аналогичный показатель в
православной среде не превышает 1%.
Весьма значительная часть из числа
«исторически исповедующих православие»
попадает под ту категорию, к которой
относит себя и глава государства -
«православные атеисты». Близкая к этому
ситуация и в католической церкви.
Естественно, такая ситуация не может не
оказывать размывающего и парализующего
действия на «исторические церкви».
Положение это усугубляется и тем, что
конфессиональная самоидентификация как
«православного» или «католика» очень
часто играет роль своего рода «брэнда»,
указывающего на определенную
национальную и даже политическую
направленность. Хотя от последнего не
вполне свободны и протестанты, но
касается это больше опять же
«исторических» его ветвей, как,
например, кальвинизма и лютеранства.
Вообще здесь наблюдается вполне понятная
прогрессирующая тенденция – чем более
«расцерковлено» религиозное сообщество,
тем легче оно позволяет себе числить в
своих рядах случайных людей, что, в свою
очередь, еще больше расцерковляет его.
Фактически это ни что иное как то же
гонение со стороны «мира» на Церковь, но
по неявности своей во многом коварнее
открытых преследований. А
вероотступничество выражается не в
открытом отречении от веры, а в том, что
от имени Церкви позволяется говорить и
действовать чуждым и даже враждебным к
ней людям. При этом «церковные люди» это
варварство склонны от души
приветствовать, как некую невероятную
милость, как знак «возросшего авторитета
церкви» и тому подобное. При этом и у
«внешних» по отношению к церкви людей
культивируется совершенно ложное
ощущение, что «церковники» «наращивают
влияние», и вот-вот «заставят молиться».
Таким образом, церковь на самом деле
оказывается в двойном проигрыше – она
выхолащивается изнутри и настраивает
настороженность снаружи. Выигрыша же,
даже минимального, как правила, нет. Все
«милости» оказываются пустыми обещаниями
и декларацыями.
В этом смысле показательна история с
принятием нового закона «О свободе
совести и религиозных организациях».
Многим показалось, что это уж точно
«милость». В законе провозглашается
особенная роль православия, а за ним и
других «исторических» религий.
Интересно, что среди протестантских
деноминаций «историчный» статус предан
наименее влиятельной и «разбавленной» -
лютеранству. Все прочее протестантство,
несмотря на то, что оно по общественной
значимости уже на равных конкурирует и с
православием, и с католичеством, а
возможно, и поэтому, не удостоилось
упоминания среди «сыгравших историческую
роль» конфессий.
Но, конечно, здесь никто не
руководствовался особой любовью к
православию и католичеству. Вольно или
невольно, такими актами укрепляется
всякого рода «религиозный атеизм» и
поверхностное восприятие религии как
своего рода «культурного» феномена, в
котором важны только «традиции», под
маркой которых часто культивируются
откровенные предрассудки и языческие
ритуалы. Церковь буквально разлагается
изнутри.
Может показаться, что хоть в чем-то, но,
например, православная церковь выиграла
– с государством заключено общее
«рамочное» соглашение а так же 14
различных программ сотрудничества с
ведомствами и министерствами – от
силовых до образования, и даже туризма и
спорта. Некоторые из этих программ
завершаются уже в 2005-м году. Но
никаких реальных плодов «сотрудничества»
так и не видно. Более того, в некоторых
сферах, связанных с идеологией
(образование, например), религиозное
«влияние» становится все более
«неуместным», поскольку даже в самом
урезанном виде не вписывается в активно
реанимируемые советские схемы
идеологизации воспитания.
Поэтому «выигравшие» на самом деле
проиграли. Не буду утверждать, что
«проигравшие» выиграли, но определенный
ресурс пиара тут, безусловно, на них
сработал. Особенно в глазах зарубежного
наблюдателя.
Так что политику нынешнего руководства
Белорусской Православной Церкви в
отношениях с государством и внешним
миром вообще можно смело считать
проваленной. Оно полностью предалось
воле властителя. И безропотно принимает
все шаги власти, в том числе и по
ограничению церкви. Изгнание из школ (по
новому закону воскресным школам отказано
в аренде помещений общеобразовательных
учреждений), жесткие условия для
разрешения строительства новых храмов
(необходимо наличие на руках средств,
составляющих больше половины сметной
стоимости храма), многократное
увеличение налога на землю, легшего
ощутимым и зачастую непосильным бременем
на приходы. Лишь иногда проскальзывает
робкое «печалование» среди общего
комплиментарного тона приветствий на
праздничных мероприятиях
церковно-государственного характера. Но
это «печалование» остается
безрезультатным. Ведь всем видно, что у
нас в отношениях церкви и государства
«все хорошо». Зачем же еще что-то
предпринимать?
Если же говорить о других «национальных»
особенностях религиозной жизни в
Беларуси, то принято упоминать об
униатской ветви католичества и
«автокефальном» православии. Быть может,
такое внимание к этим фактором
обусловлено аналогией и близостью к
Украине. Так или иначе, но означенные
ветви христианства в Беларуси играют
несоизмеримо гораздо более мизерную
роль.
Греко-католическая церковь некогда
охватывала до двух третей населения, но
было это слишком давно – с 1596 по 1839
год. Соответственно, в отличии от
Украины, память о ней народа практически
умерла. Униатство оказалось в
парадоксальном положении – с одной
стороны, нечто никому неизвестное и
новое, а с другой, претензия на
«народность» и национальные корни. В
начале 90-х наблюдались активные шаги по
возрождению униатства как «национальной
церкви» белорусов. Без большого, однако,
успеха. Оно так и осталось «новой»
религией. И похоже, что даже римское
католичество оказалось более
привлекательным в качестве такой «новой»
религии. На текущий момент в Беларуси
зарегистрировано всего только 13 общин
греко-католиков.
Вокруг православия (даже не в
православии) тоже затевалась известная
интрига с «автокефалией». Но она
оказалась еще более бесперспективной,
чем возрождение униатства. Здесь тоже
делался акцент на идее «национальной
церкви». Быть может, на этой волне и
можно было кого-то привлечь, если бы не
слишком уж нарочито бросающаяся в глаза
немощь белорусской «автокефалии», да еще
раздробленной на враждующие группировки
с откровенно «самосвятской» иерархией. В
сколько-нибудь приемлемом виде
«автокефалы» сохранились только за
рубежом. Откуда периодически грозят
«походом на Минск». Видимо, в ответ на
это и принято уникальное решение –
зарегистрировать за Белорусской
Православной Церковью МП «коллективное
право собственности» на использование
названия «православный» и его
производными. Но, как кажется, это
преувеличенные опасения. Во всей стране
не найдется и одной, пусть
незарегистрированной, но ощутимо
представительной общины.
О деятельности других направлений
«альтернативного» православия, имеющих
вес в России (в частности,
«истинно-православного» или РПЦЗ), у нас
не слышно вовсе.
свящ. Александр Шрамко
http://churchby.info/rus/4/
|
