|
ПОИСКИ НА ПУТИ
ОБНОВЛЕНИЯ/УСТРОЙСТВА ЦЕРКВИ В
РОССИЙСКОМ ПРАВОСЛАВИИ И
ЕВАНГЕЛЬСКО-БАПТИСТСКОМ ДВИЖЕНИИ В
ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ 19 В. – ПЕРВОЙ ТРЕТИ 20
В.
о. Сергий Савиных
Савиных Сергей Валентинович, родился в
1957 г. в Ленинграде. По профессии -
физик. Обратился к Богу в 1987 г. после
чего был вынужден уйти с работы по
настоянию КГБ. В 1988-89 г.г. - сторож,
дворник, оператор газовой котельной и
проповедник ленинградской общины ЕХБ. В
1989 - 1991 г.г. пастор ЕРЦ, затем
пришел в Православие. Магистр
богословия. С 1998 г. живет постоянно в
Швейцарии. Православный священник. В
настоящее время является управляющим
Западно-Европейской Епархией
Апостольской Православной Церкви.
Интересующиеся служением данной церкви
могут посетить веб-сайт
www.mypage.bluewin.ch/apc-eur
ВВЕДЕНИЕ
В данной работе автор пытается описать
поиски на пути обновления церкви в
Российском православии и поиски на пути
устройства церкви в наиболее
значительном протестантском движении в
России, а именно --
евангельско-баптистском. Поскольку
православие к концу 19 века имело в
России уже длинную историю, а
евангельско-баптистское движение лишь
зарождалось, то по-отношению к
православию следует говорить о поисках
на пути обновления церковной жизни,
тогда, как в отношении евангельских
христиан и баптистов можно говорить лишь
об устройстве церковной жизни, как нечто
нового. Малый объем работы не позволяет
рассмотреть отдельно особенности
происходившего в евангельском и
баптистском движениях, но, поскольку эти
два движения весьма близки друг другу и
не случайно стремились к тесному
сотрудничеству вплоть до объединения,
начиная с первого объединенного съезда,
проходившего в С. Петербурге в 1884 году
и до окончательного объединения в одно
движение в 1944 г., то вполне допустимо
рассмотреть их вместе. Однако, в
отношении к ценности духовной традиции
исторической церкви евангельские
христиане и баптисты имели совершенно
различные позиции, которые будут
рассмотрены отдельно.
Поскольку поиски на путях обновления в
Российском православии равно как и
устройства Российских
евангельско-баптистских общин во многом
основываются на предыдущем опыте
Российской церкви или отталкиваются от
него, то весьма интересно и плодотворно
рассмотреть эти поиски, как
взаимодополняющие.
Актуальность темы обновления/устройства
современной церковной жизни не нуждается
в доказательствах. Проблема эта до сих
пор так и не решена хоть сколько-нибудь
существенным образом, не смотря на то,
что как в современном православии
существуют движения, стремящиеся к ее
решению (достаточно назвать Сурожскую
епархию, Фонд о. Александра Меня,
находящиеся в юрисдикции РПЦ МП и
Апостольскую Православную Церковь), так
и в современном евангельско-баптистском
союзе можно наблюдать подобные движения
(достаточно назвать проф. Н. Колесникова
и его последователей, епископа ЕХБ по
Северо-Западу России Сергея Николаева).
Поэтому изучение духовного наследия
периода, заявленного в теме данной
работы, т. е. периода значительной
активности в Российской богословской
мысли (достаточно упомянуть имена таких
авторов этого времени, как еп. Феофан
Затворник, Е. Голубинский, Н. Аксаков,
Н. Бердяев, прот. Михаил Чельцов, еп.
Антонин (Грановский), В. Марцинковский,
В. Павлов, И. Проханов), является крайне
актуальным. Данная работа является
обобщением написанного по данной теме
вышеназванными и другими мыслителями, а
также описанием наиболее интересных с
точки зрения автора конкретных примеров
реализации идей церковного
обновления/устройства.
Исторический период, выбранный автором
для рассмотрения поисков на пути
обновления/устройства церкви,
обосновывается следующим:
С 1870-х г.г. некоторые православные
богословы (например, митр. Филарет
Московский), пользуясь относительной
свободой, связанной с ориентацией имп.
Александра II на реформы в том числе и в
церкви, начинают открыто говорить о
проблемах в РПЦ и необходимости
проведения поместного собора. Кроме
того, в 60-е годы 19-го века в
Российской Империи возникло
протестантское духовное движение,
которое явило собой начало
евангельско-баптистского движения.
Появление этого движения, которое было,
во многом, реакцией на проблемы РПЦ,
также побуждало и православных
богословов интенсивно размышлять о путях
обновления церковной жизни. (В этом
смысле можно определенно говорить о
сильном влиянии возникшего
евангельско-баптистского движения на
творчество многих православных
мыслителей. Следует сказать и о
существеннейшем обратном влиянии.)
Верхний срок рассмотрения поисков, т.е.
до конца 20-х г.г. 20 века связан с
одной стороны с относительной свободой в
это время для деятельности евангельских
христиан и баптистов, поскольку
большевистская власть направила свой
удар в первую очередь на православную
церковь, а, с другой стороны, с
деятельностью обновленческого движения
внутри Русского Православия, в первую
очередь с трудами еп. Антонина
(Грановского) и его группы «Церковное
Возрождение». Большевики, стараясь
расколоть РПЦ (для чего стравливали
консервативную часть православной церкви
и ориентированную на реформы), давали в
1920-х г.г. относительную свободу
реформаторскому движению (т.н. движению
обновления), в котором, помимо
политизированных и нетрезвенных идей,
были серьезные поиски обновления
церковной жизни и практическая
реализация этих поисков.
Под полем поисков автор понимает всю
совокупность, как практических попыток
(т.е. реализованных в той или иной
степени) обновления/устройства церковной
жизни, так и теоретических разработок,
которые по каким-либо причинам
реализованы не были, но ценность которых
достаточно очевидна.
Говоря о пути церковного обновления,
автор желает тем подчеркнуть, что речь
идет не о чем-то статическом, но о
динамическом процессе.
Для удобства все поле поисков автор
разделяет на определенные
сектора/аспекты, вполне отдавая себе
отчет в том, что предложенное деление
весьма условно и является лишь рабочим
инструментом для раскрытия данной темы.
Итак, в данной работе будут рассмотрены
следующие аспекты:
1) Сущность церковного
обновления/устройства, т.е.
принципиальные подходы к проблеме
церковного обновления/устройства в их
связи с опытом исторической церкви.
2) Обновление/устройство церковной
организации: взаимоотношение с
государственной структурой и собственно
внутрицерковная структура.
3) Реформа/устройство богослужения.
4) Обновление/устройство
общинно-приходской жизни.
Новизна данной работы заключается в
совместном рассмотрении размышлений и
практических шагов по
обновлению/устройству церковной жизни,
как со стороны православных христиан,
так и евангельских христиан-баптистов,
поскольку, на взгляд автора, это были
весьма плодотворные поиски, которые
имеют большое значение для современной
Церкви.
ГЛАВА I ПРИНЦИПИАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ПРОБЛЕМЕ
ЦЕРКОВНОГО ОБНОВЛЕНИЯ/УСТРОЙСТВА
Рассматривая принципиальный подход к
церковному обновлению/устройству,
необходимо в первую очередь определиться
по отношению к существующему состоянию
церкви. В данном вопросе возможны два
принципиально различные подхода:
1) Мы считаем существующее состоянее не
удовлетворительным (поскольку речь идет
об обновлении/переустройстве), но видим
в нем нечто ценное, нечто главное,
которое по каким-то причинам оказалось
заслоненным, засоренным, от чего это
главное необходимо очистить и задачей
обновления/переустройства как раз и
является это очищение.
2) Мы считаем, что существующее
состояние является не просто не
удовлетворительным, но практически и не
содержит ничего ценного, а значит
обновление/переустройство необходимо
начинать с радикального очищения места
для построения на нем чего-то совсем
нового.
§1. Подход, имевший место в РПЦ
Рассматривая подход к данной проблеме в
РПЦ, мы, естественно, говорим только о
тех, кто видел необходимость обновления.
Прот. Михаил Чельцов, член Союза
церковного обновления (т.н. группы 32-х
священников) писал в 1907 г. [27], что
обновление – это не появление чего-то
нового, ибо в противном случае оно было
бы творением или рождением. Прот. Михаил
сравнивает обновление с оживлением
природы после сильной засухи под
воздействием дождя. При этом, дождь, с
одной стороны, должен быть сильным,
чтобы размочить засохшую почву и дойти
до корней растений. Слабый дождь смочит
лишь их верх и поскольку он не дойдет до
корней, то оживление растений будет лишь
на короткое время. С другой стороны,
сильный дождь с бурей и градом побьет
сами растения и вывернет их вместе с
корнями. От такого дождя растения могут
вообще погибнуть. Но в любом случае даже
самый благодатный дождь не производит
ничего нового в самих растениях. Дождь
лишь создает благоприятные условия для
проявления жизненной силы, имеющейся в
них. Далее прот. Михаил, обобщая,
выделяет четыре основных черты
обновления:
1) Обновление не есть отказ от бывшего
прежде, зачеркивание его и творение
нового. Оно есть воззвание к жизни того,
что есть и что было, и что должно быть,
но по каким-то причинам замерло,
поблекло и захирело.
2) Обновление не перерождает и
внутренней сущности того или иного
явления. Оно выявляет эту сущность,
способствуя ее обнаружению, раскрытию и
процветанию.
3) Обновление однако не есть замазывание
прорех, заплата на старом. Оно должно
быть глубоким и всесторонним, чтобы
коснуться корней явления, дать им силы к
углублению внутрь почвы и к проявлению
крепким могучим стволом.
4) Обновление не может идти путем
репрессий, насилия (через гром и бурю),
но должно идти, созидая в природе
благоприятную почву, проявляя
естественные условия.
Все эти черты роднят обновление с
эволюцией и делают его совершенно чуждым
революции.
«Церковное обновление имеет своим
объектом не Церковь в ее трансцендентной
сущности, даже и не в земной ее
святости, а Церковь со стороны
выражающего ее вовне человеческого
элемента.» См. [27]
Человек – христианин, человек – сын
Божий, человеческая общественность –
общественность евангельская, жизнь
людская – жизнь богоподобных существ.
Христианская общественность – Царство
Божие на земле. В этих пунктах
православное понимание церковного
обновления близко подходит к пониманию
устройства церкви в протестантском
движении, но в остальном эти понимания
расходятся. «Протестанты отвергают
историческую Православную церковь; она,
по их мнению, уже состарилась и отжила
свое.» См. [27]
Обновление/утройство церковной жизни не
может не быть связано с исторической
церковью, но эта связь может быть
разной. Если православные (а во-многом и
евангельские) богословы в своих
размышлениях о путях церковного
обновления, в основном, исходили из
позитивного опыта исторической церкви,
то баптистские богословы, размышляя о
путях церковного устройства
отталкивались от негативного опыта
исторической церкви, при этом, зачастую,
приходя интуитивно к тому, что было
ранее в позитивном опыте церкви, хотя
они с ним знакомы не были.
«Историческая церковь и по источнику
своего бытия и по своей внутренней
природе – Церковь Бога живого, но только
отяжелевшая за массой несродных ей
наслоений, утратившая сродную ей
эластичность, закрывшаяся для проявлений
полноты благодати чрез живые действия
Духа Святого и служащая не к раскрытию,
а нередко к подавлению даров Св. Духа в
каждом из людей» - писал прот. Михаил
Чельцов.
Из сказанного выше видно, что задачей
для церковного обновления является не
«пересоздание» Церкви, как Божественного
установления, а возрождение ее со
стороны ее человеческого элемента. Прот.
Михаил писал: «Обновленцы не о новом
творении в христианстве мечтают, а лишь
стремятся к тому, чтобы христианство
Христово, а не византийское,
христианство евангельское, а не преданий
старцев, проявилось в жизни во всей
присущей ему силе и блеске, раскрыло бы
все свое богатое потенциальное
содержание, объединило бы в единстве
бытия веру и жизнь и дало бы
христианскую государственность,
общественность, экономику, культуру,
науку, словом – христианизировало бы
жизнь во всех ее сторонах и проявлениях
и вело бы к приближению Царства Божия и
здесь на земле.» См. [27]
§2. Подход, имевший место у ЕХБ
Рассматривая принципиальный подход к
церковному устройству, существовавший
среди евангельских христиан и баптистов,
нам необходимо будет рассмотреть эти два
движения отдельно, поскольку в данном
вопросе они радикально расходились.
Первыми лидерами баптистского движения
были крестьяне Иван Рябошапка и Михаил
Ратушный. История их обращения в баптизм
практически одинакова. (см. [9], [19])
Они, общаясь с немецкими колонистами,
которые были баптистами по
вероисповеданию, и получив от немцев
Новый Завет на русском языке убедились,
изучая его, что православное вероучение
во многом «противоречит» Св. Писанию.
Необходимо отметить, что немецкие
колонисты не стремились к созданию
русских баптистских общин, но прежде
всего ставили перед собой задачу
духовного просвещения православных
крестьян. Они хотели дать возможность
этим людям познакомиться со Св.
Писанием. При этом сами колонисты не
были людьми с университетским
образованием и культурология не была их
сильной стороной; будучи протестантами,
не были знакомы они и с апостольской
духовной традицией. Исходя из этих
предпосылок можно утверждать, что
немецкие колонисты были достаточно
радикально критически настроены к
православной традиции, которую и не
знали и не понимали. Крестьяне, с
которыми они беседовали на духовные темы
и которым давали Св. Писание, были
малообразованные люди, которые
естественно не знали православного
вероучения, но могли нечто судить по
окружающему их внешнему благочестию.
История вышеназванных двух баптистских
лидеров весьма показательна и типична.
Баптизм в Российской Империи зародился и
распространялся именно в крестьянской
среде. К сожалению, обскурантизм и, как
следствие, невозможность и нежелание
понять сложность духовных проблем и
ошибочность простых решений, столь
типичное для баптизма изначально,
толкало проповедников этого учения в
России на путь отрицания духовных
ценностей традиционной церкви.
В отличие от баптизма – движение
евангельских христиан зародилось в
светских салонах С. Петербурга в
результате проповедей и бесед
английского лорда Редстока в 1874 – 1878
г.г. Он проповедовал по английски и по
французски. «Он мало занимался
догматическими вопросами, никогда не
затрагивал основ православия, но знал и
любил Библию, как письмо своего Друга.
Все его существо было проникнуто
доверием к Богу» – вспоминал потом о
проповедях Редстока граф М.М. Корф. (см.
[9], стр. 82) Первыми, отозвавшимися на
слова лорда Редстока, были княгини Ливен,
граф А.П. Бобринский, граф М.М. Корф, гв.
полковник В.А. Пашков, кн. В.Ф Гагарина.
(см. [9]) Естественно, это были
высокообразованные люди, понимающие
ценность духовного наследия исторической
церкви, но видевшие, что в практике
церковной жизни далеко не все
соответствует евангельским принципам.
«Великий религиозный философ Владимир
Сергеевич Соловьев (1853 - 1900гг.)
обратил внимание на полноту Богочеловека
- Иисуса Христа. Его труд "Основы
духовной жизни" стал настольной книгой
для всех, исповедующих Иисуса Христа
своим Господом и Спасителем.» (см. [3])
По сути отношение к духовному наследию
исторической церкви у евангельских
христиан было близко к позиции среди
ориентированных на обновление церкви
православных (см. §1 данной главы),
однако не надеясь на возможность скорого
обновления Российского православия, они
постепенно из салонных кружков в рамках
официальной церкви превратились в
самостоятельное духовное движение,
которое во многом было родственно
баптистскому движению по принципам
устройства духовной жизни, но радикально
расходилось с последним по вопросу об
отношении к духовной ценности
исторического христианства.
ГЛАВА II РАЗЛИЧНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ
ОБНОВЛЕНИЯ/УСТРОЙСТВА ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ
§1. Взаимоотношения церкви и государства
В рассматриваемый нами период (рубеж 19
– 20 в.в.) в России произошло
«расхождение» церкви и государства.
После революции 1917 г. церковь стала
официально отделенной/независимой от
государственной власти. Церковь обрела
независимую административную структуру с
собственным управлением, а не
управлением из государственного
ведомства по вопросам вероисповедания.
Ясно, что новая политическая ситуация в
России уже большевистской оказывала
сильнейшее влияние на легально
существовавшую церковь. Однако,
значительная часть Российского
православия, отделившись в 1927 г. от
официальной церкви после опубликации
митрополитом Сергием (Страгородским)
Декларации, в которой радости
атеистического государства были
объявлены радостями Церкви, ушла в
подполье, что давало возможность в
существенной мере реализовать принцип
независимости от государства.
В том же 1927 г. Антон Карташев писал о
необходимости свободы церкви от вредной
опеки государства. См. [8]
Оглядываясь назад, Мать Мария
(Скобцова), причисленная ныне к лику
святых Константинопольским Патриархатом,
писала, что покровительство со стороны
государства медленно внедряет в
церковную жизнь нецерковные понятия,
«подменяет лик Христов, производит
смещение планов». Церковь становится
ведомством. «Христова истина подменяется
бесчисленными правилами, канонами,
традициями, внешними обрядами.» И
гонение и покровительство со стороны
государства – это два бича для церкви,
которые в течении двух тысячелетий
искажали подлинный путь церковной жизни.
См. [18]
Осознание необходимости независимости
церкви от государства, столь явно
проявляемое со стороны христианских
мыслителей, стремящихся к духовному
возрождению Церкви, вполне понятно.
Государство, каким бы хорошим оно ни
было, свое существование всегда базирует
на аппарате насилия, ибо в основе своего
существования имеет закон, исполнение
которого обязательно для всех граждан,
хотят они этого или нет.
Церковь, как Тело Христово, как
богочеловеческий организм (см. 1 Кор. 12
,12-27) основой своего существования
имеет благодать, т.е. дар любви и
прощения со стороны Бога всем, кто
отвечает на эту любовь обращением к
Нему, т.е. очищением от своих грехов в
покаянии и исполнением (наполнением)
любовью Христовой. Иисус Христос
говорил: «Заповедь новую даю вам, да
любите друг друга; как Я возлюбил вас,
так и вы да любите друг друга; по тому
узнают все, что вы Мои ученики, если
будете иметь любовь между собою» (Ин.
13, 34-35). Наивысшим проявлением дара
Св. Духа Новый Завет называет все ту же
любовь (см. 1 Кор. 13, Гал. 5, 22).
Таким образом мы можем увидеть, что
основы существования государства и
Церкви Христовой принципиально
отличаются друг от друга, ибо насилие
(закон) и любовь (благодать)
несовместимы. Попытка создания некой
симфонии между Церковью и государством,
которая осуществлялась в Византийской
Империи практически с 4-го по 15-й век
н.э., оказалась на деле несостоятельной
именно по той причине, что основы
существования Церкви и государства
принципиально различны.
Церковь должна быть независимой совестью
в государстве, что будет благотворно
сказываться на нравственном состоянии
граждан и, значит, будет благом для
государства в целом. Поскольку мы живем
в отпавшем от Бога мире, необходимо и
государство, чтобы ограждать насилием
распространение преступлений против
закона.
Если Церковь является государственной,
т.е. интегрирована в государственный
аппарат, то в своей деятельности она
неизбежно будет, в той или иной степени,
руководствоваться государственными
принципами, т.е. пытаться осуществлять
свою миссию не любовью, а насилием.
Подобных примеров в истории Церкви можно
привести предостаточно; даже из жизни
Св. Отцов: можно вспомнить Иоанна
Златоуста, который, будучи архиепископом
Константинополя, добился у императора
права насильственного закрытия готского
арианского храма в Константинополе, а
также права для посланных им миссионеров
разрушать языческие храмы финикийцев,
что привело к человеческим жертвам.
Одновременно и государство, связанное
симфонией с Церковью, не сможет вполне
осуществлять свои функции, поскольку
Церковь, которая никогда до конца не
теряет основ своего существования, будет
навязывать эти основы, чуждые
государству, для решения его задач.
Отсюда можно понять, что симфония Церкви
и государства неблаготворно сказывается
как на Церкви, так и на государстве,
поскольку основы существования и задачи
одного и другого принципиально
отличаются.
Все, что мы выше говорили, относилось к
Российской Православной церкви.
Евангельско-баптистское движение
изначально было от государства
относительно независимо. 27 марта 1879
г. в Российской Империи был принят закон
о даровании баптистам свободы
исповедания. По этому закону избранный
баптистской общиной
пресвитер/проповедник должен был быть
утвержден губернатором. Этот закон
принес баптистским общинам возможность
легального существования при
существенной автономии от
государственной власти, что было для
общин большим преимуществом по сравнению
с положением Российского Православия.
Баптистские богословы, как, например,
В.Г. Павлов в [19], высказывались
категорически против какой бы то ни было
зависимости церкви от государственной
власти.
Итак, плодотворным направлением как
теоретических поисков, так и
практических шагов во взаимоотношениях
церкви и государства, было направление
на независимость церковной структуры
управления от государственной власти,
т.е. возвращение в этом вопросе к
церковной парадигме доконстантиновского
периода.
§2. Обновление/устройство
внутрицерковной структуры
В первую очередь поиски в данном
направлении касались общинности и
соборности.
А. Папков в журнале «Русский вестник» за
июнь 1902 года [20] писал о
необходимости возвращения к принципу
общинности в устройстве церкви, в
частности он писал о необходимости
вернуться к практике выборности
священника и всего причта.
Прот. Михаил Чельцов в работе «Сущность
церковного обновления» в 1907 году
писал, что реформа управления в церкви
должна осуществляться на принципах
соборности. См. [27]
На Поместном Соборе Православной
Российской Церкви 1917-18 г.г. было
восстановлено патриаршество, но не в
единодержавной, а в соборной форме, ибо
все важнейшие вопросы церковной жизни
вновь стали решаться волеизъявлением
верующего народа. Церковным народом были
уже к тому времени избраны правящие
архиереи Петрограда и Москвы. В 1918 г.
Собором были приняты уставы епархии и
прихода, по которым кандидатуры
настоятеля и архиерея выдвигались
церковным народом, причем в нормальном
случае, на альтернативной основе. Выборы
патриарха решено было проводить
по-апостольски, т.е. жребием из трех
кандидатур. Перевод епископа на другую
кафедру, равно, как и священника в
другой храм, рассматривались, как
исключение из общего правила.
Сложившаяся исторически трехуровневая
иерархическая структура церкви
православными богословами сомнению не
подвергалась. Поиски в этой области
касались возвращения к
раннехристианскому пониманию задач в
служении епископа, пресвитера и диакона.
Обсуждалась также необходимость
определения статуса и служения
диаконисс.
Николай Бердяев писал, что весь
церковный народ – носитель Истины в
церкви, а не только иерархия; свобода
совести, которая в глубине соединена с
соборностью (а не является
протестантским индивидуализмом) имеет
примат над авторитетом; каноны есть
явление вторичного, а не первичного
порядка; епископу принадлежит
дисциплинарная власть в епархии, но это
не означает ни непогрешимости его
авторитета, ни особого дара учительства,
чем, например, обладают
старцы-харизматы. См. [2]
Обновлением церковно-административной
структуры активно занималось движение
церковного обновления в 1920-х г.г. В
своем служении они делали упор на
общину, как евхаристическое собрание,
которая в духе древней церкви решает
свои проблемы и насущные дела. Для
ликвидации епископского «деспотизма»
управление церковью осуществляли высшее
и епархиальные пресвитерианские
управления с участием епископов,
представителей клира и мирян, всех на
равных правах. Все обновленцы были за
выборное начало для всего церковного
устройства сверху до низу, многие в
соответствии с Новым Заветом были за
возможность избрания в епископы белого
духовенства. См. [15] том 1 стр.
139-141, 153-165, том 2 стр. 27-30,
34-38
Союз Общин Древле-Апостольской Церкви
(одно из направлений движения церковного
обновления) в своей программе выступал
за исключительно белый епископат. [15]
том 2 стр. 37-38
Евангельские христиане-баптисты отрицали
необходимость трехуровневой
иерархической структуры церкви.
Оригинально выглядит работа баптистского
богослова Г.И. Шипкова «Церковь и
апостольское преемничество» (1921 г.),
где он выводит апостольскую
преемственность у баптистов от ап.
Петра: поскольку Мено Сименс был
первоначально католическим священником,
а в Новом Завете нет четкого
разграничения в служении пресвитеров и
епископов, то автор делает отсюда вывод
о каноничности рукоположений, которые
совершал пресвитер/епископ Мено Сименс.
Первые же баптистские проповедники были
рукоположены в пресвитеров
последователями Сименса. Далее автор на
основе Нового Завета и истории ранней
Церкви пытается доказать ненужность
трехчастной церковной иерархии и
апостольского преемства в рукоположении.
См. [28]
В.Г. Павлов в статье «Правда о
баптистах» в 1911 г. [19], говоря об
устройстве баптистских общин, писал, что
в церковном управлении баптисты
придерживаются конгрегационного
принципа, т.е. каждая поместная община
имеет полное самоуправление во главе с
ее пресвитером и не состоит в
организационной связи с другими
общинами. Баптисты признают только две
степени церковных чинов: пресвитеров или
епископов и диаконов. Между пресвитерами
и епископами баптисты, на основании Св.
Писания, не видят никакой разницы. Все
проблемы и текущие дела в общине
разрешаются простым большинством
голосов. Женщины также участвуют в
голосовании на равных правах с
мужчинами, но не могут быть избраны в
пресвитеры или проповедники. Все
баптистские общины имеют братские
отношения между собой, но не подчинены
одна другой. Общины стараются
объединенными силами решать следующие
задачи: богословскую подготовку
проповедников, книгоиздательство,
организацию миссионерского служения. Для
решения вышеназванных задач баптистские
общины образуют союзы, однако эти союзы
являются частными обществами, существуют
сами по себе и их деятельность и решения
не имеют для общин обязательной силы.
Итак, мы можем констатировать, что
основные поиски в обновлении/устройстве
внутрицерковного управления касались:
а) реализации в церковной жизни
принципов общинности и соборности, где
предполагалась выборность всех
служителей членами
общины/евхаристического собрания,
б) возвращения к раннехристианскому
пониманию служений епископов,
пресвитеров и диаконов,
в) восстановления статуса/служения
диаконисс,
г) реализации конгрегационного принципа
в церковном управлении.
§3. Обновление/устройство богослужения
Православные богословы, думающие об
обновлении богослужения, в первую
очередь обращались к опыту древней
церкви.
Е.Е. Голубинский в статье «Благие
желания относительно Русской церкви» в
1881 году говорил о необходимости
реформы богослужения. Поскольку за
основу в богослужении принят
монастырский устав, то это побуждает в
приходских храмах произвольно сокращать
службу, а также быстро и, как следствие,
невнятно читать. Чтение и пение на
богослужении должно быть ясно и понятно.
Голубинский писал, что для изменения
чина литургии не надо собирать
Вселенский Собор, поскольку монастырский
устав вошел в церковную практику не
путем решения на Вселенском Соборе, а
путем обычая/традиции. Поскольку в
древней церкви изменить порядок
богослужения мог любой епископ,
Голубинский предлагал, чтобы этот вопрос
решил Св. Синод. Кроме того, он писал о
необходимости возрождения церковной
проповеди, перевода богослужения на
русский язык, а также восстановления
древней формы иконостасов, чтобы алтарь
был виден народу. См. [5]
Еп. Феофан Затворник писал о
неотложнейшей необходимости немедленно
приступить к переводу богослужебных книг
на русский язык. Он писал также, что
одной из причин, склонявших православных
к штундизму (баптизму), является
непонятность церковных песнопений. См.
[13]
В обсуждение проблемы богослужебного
языка в 19 в. кроме еп. Феофана, особый
вклад внес митр. Филарет Московский. Оба
они видели необходимость в переводе
богослужебных книг на русский язык.
В предсоборном опросе все архиереи
высказались о неудовлетворительном
положении относительно богослужебных
книг и языка. На Соборе 1917-18 г.г.
было принято решение о необходимости
ревизии богослужебных книг с целью
исправления ошибок и неточностей, а
также перевод их на русский и
малороссийский (украинский) языки. См.
[13]
Хотя на Соборе было подтверждено, что
церковнославянский язык остается
основным богослужебным языком Российской
Церкви, но при этом было признано, что
по желанию поместной общины возможно
богослужение на русском и малороссийском
языках. Было признано весьма желательным
для понимания богослужения прихожанами,
богослужебные чтения и отдельные
песнопения совершать на современном
языке, а также заменять непонятные слова
в церковнославянских текстах. См. [13]
Было принято также допустимым чтение
«тайных молитв» вслух, чтение Св.
Писания стоя лицом к народу, совершение
богослужения при открытых царских
вратах.
Движение церковного обновления «Живая
Церковь» в своей программе, принятой в
мае 1922 года, наметило следующие
богослужебные реформы, которые для
краткости приведены в пересказе (см.
[15] том 2 стр. 27-30):
1. Пересмотр церковной литургии и
устранение вредных наслоений.
Обеспечение свободы пастырского
творчества в области богослужения.
2. Устранение тех обрядов, которые
являются проявлением древнего языческого
миросозерцания.
3. Борьба с суеверием.
4. Приближение богослужения к народному
пониманию, упрощение богослужебного
чина, реформа богослужебного устава
применительно к требованиям местных и
современных условий.
5. Исключение из богослужений выражений
и идей, противных духу всепрощающей
Христовой любви.
6. Широкое вовлечение мирян в
богослужение, вплоть до проповедования.
7. Коренная реформа проповеди, как
обязательной части богослужения,
изгнание схоластики и приближение к
евангельской простоте.
Дополнительно к высказанным выше идеям,
Союз Общин Древле-Апостольской Церкви в
своей программе, опубликованной в ноябре
1922 года (см. [15] том 2 стр. 34-38,
43-45), предлагал: пересмотр
месяцеслова, «введение
древне-апостольской простоты в
богослужение, в частности, в обстановке
храмов, в облачении священнослужителя»,
отказ от такс за требы и от любых
принудительных сборов «на нужды культа»,
введение музыкального сопровождения в
богослужение.
Еп. Антонин (Грановский), руководитель
группы «Церковное Возрождение», в 1920-х
г.г. говорил, что многообразие
богослужебных форм «соответствует
напряженной, бьющей ключем духовной
жизни» и осуществлял следующие реформы
богослужения: произнесение вслух
евхаристического канона, общенародное
пение, чтение Апостола и часов
прихожанами, которым он это поручал, так
что каждый, идущий в храм, должен был
быть готов к участию в богослужении.
Богослужение проводилось на русском
языке. Св. Дары преподавались еп.
Антонином прихожанам прямо в руки, а не
из лжицы. В 1924 г. еп. Антонин убрал у
себя в храме иконостас и выдвинул
престол на солею. Каждое богослужение
неукоснительно сопровождалось
проповедью. Сам еп. Антонин произносил
проповеди продолжительностью до 2 часов.
См. [15] стр. 145-158
Евангельские христиане-баптисты
изначально проводили богослужение на
совре-менном языке. Поскольку они с
момента возникновения старались активно
заниматься прозелитизмом, то это
обстоятельство в значительной степени
определяло направление поисков в
становлении богослужения, которое носило
(и сейчас носит) миссионерский характер.
Поэтому нередко богослужения
устраивались не в молитвенном доме, а на
улице. Центральной и важнейшей частью
богослужения являлась проповедь, чаще
всего, экзегетического характера, но
иногда апологетического и нравственного.
Как правило, во время богослужения
произносилось несколько проповедей (до
4-х). Важной частью являлось также
свидетельство (рассказ) членами общины о
своем обращении к Богу и рассказы о
конкретных случаях помощи со стороны
Бога в решении жизненных проблем. Во
многом эти рассказы были ориентированы
на потенциальных прозелитов, но также
служили для укрепления в вере членов
общины. Проповеди и личные свидетельства
перемежались совместными песнопениями и
молитвами. Тексты готовых молитв, за
исключением «Отче наш», не
использовались. После 1905 года во
многих общинах образовались хоры,
которые задавали правильный тон общему
пению. Практиковалось также пение только
хора. В 1909 году И.С. Прохановым был
издан сборник духовных песен «Гусли»,
куда вошли 507 гимнов. См. [9] стр. 169,
292
Итак, основные поиски на путях
обновления/устройства богослужения были
направлены на то, чтобы все члены общины
могли осознанно и активно в нем
участвовать, а также на то, чтобы
проповедь, как и в древней церкви,
заняла важное место. С восстановлением
апостольского понимания всеобщего
священства среди членов общины были
связаны шаги по устранению алтарной
преграды или устранению ее
«непроницаемости».
§4. Обновление/устройство
общинно-приходской жизни
В начале следует сказать пару слов о
том, каким образом устраивалась в
Российской Церкви общинно-приходская
жизнь до рассматриваемого периода, чтобы
увидеть тот фундамент, на котором
строились дальнейшие поиски.
В духовном устройстре церкви путеводной
звездой во все времена была
иерусалимская община Господа. По
определению о. Иоанна Мейендорфа:
«Церковь, это община, движимая Св.
Духом.» Все ревностные христиане искали
себе духовника и вместе с ним составляли
духовную семью. На протяжении веков (по
крайней мере до петровского времени)
Русская церковь состояла из таких семей,
причем эти семьи зачастую не совпадали с
границами прихода. Приход с приходским
священником был
административно-географической единицей.
Существовали параллельно как бы две
формы церковного устройства:
административно-географическая и
покаяльные семьи/общины. Считалось, что
покаяльная семья не должна быть более
20-30 членов. Исключением на этом фоне
была община прот. Аввакума, которая
насчитывала 500-600 человек, что было
возможно под духовным руководством такой
яркой харизматической личности.
Считалось, что духовная семья важнее
физической и духовный отец важнее
плотского. Христос – Глава в центре
духовной жизни покаяльной семьи. См.
[12]
Н. Бердяев в статье «Церковная смута и
свобода совести» говорил о необходимости
воцерковления всей жизни. См. [2]
Голубинский в статье «Благие желания
относительно Русской церкви» в 1881 г.
писал, что всякому читателю приходилось
встречать известия о сектантских
общинах, представляющих собой образец
благоустроенности и процветания. Как в
этих общинах все не только трезвы, но и
трудолюбивы, честны, расположены
помогать друг другу. У сектантов есть
правильное нравственное воспитание, и
если это возможно у них, то, конечно,
возможно и у нас. Источник всех бед у
нас в отсутствии христианского
просвещения; священник должен быть не
просто требоисполнителем, а учителем
народа – пастырем; на Западе великая
заслуга побудить священников быть
пастырями принадлежит протестантам. «Не
верх ли нечестия и безумия мыслить, что
если у схизматиков (протестантов) то-то
и то-то хорошо, то у нас, православных,
поскольку мы не схизматики, то же самое
должно быть худо?» Необходимо
осуществлять среди православных
систематическое духовное образование –
катехизацию. Проблема Российского
Православия в том, что оно впало в ту
крайность, когда все христианское
благочестие основывается на наружном
богопочитании или внешней набожности.
Священники должны нести двойное
учительство: а) школьно-систематическое,
т.е. обучать основам веры и
нравственности детей; б) регулярно
проповедовать, обучая этим взрослых. См.
[5]
Когда у Феофана Затворника священники
просили совета, как устроить духовную
жизнь, то он советовал «заводить»
домашние чтения Св. Писания и приглашать
на них всех. Особенно стала очевидной
необходимость в совместном чтении и
личном общении прихожан после того, как
в 19 в. появился штундизм. См. [12]
Архим. Федор (Бухарев) в работе
«Христианство и вопросы жизни» писал,
как о главной и единственной проблеме
церковной жизни – проблеме возвращения к
Евангелию. См. [12]
Иером. Михаил Грибановский (позднее еп.
Таврический) в докладе «В чем состоит
церковность?» в 1886 г. говорил о
необходимости возврата от лишь
внешнего/обрядового понимания
церковности к
святоотеческому/евангельскому, к
внутреннему деланию, к открытости
преобразующему действию Св. Духа во всех
аспектах жизни. См. [6]
Среди конкретных примеров воцерковления
всех сторон жизни особый интерес
представляет братство, основанное Н.Н.
Неплюевым. См. [26]
Неплюев основал в своем имении в
Глуховском уезде Черниговской губернии
детские общежития-школы (поскольку негде
было взять учителей, не испорченных
«миром сем», Неплюев выхлопотал
позволение у императора в виде
исключения предоставлять места учителей
в школе ее бывшим воспитанникам),
детский приют и Крестовоздвиженское
трудовое братство. Устав братства
утвержден в 1893 г. Цели братства:
забота о христианском воспитании детей,
согласование всего строя жизни с
христианской верой, способствование
упорядочению жизни на христианских
основах и за пределами братства. Всему
основа – любовь.
Программа воспитания по Неплюеву:
1 этап. Пробуждение сознания, что Бог
есть любовь, и горячего желания единения
с Богом.
2 этап: Покаяние в равнодушии, злобе и
даже в недостатке любви, как в
величайшем грехе перед Господом.
3 этап: Пробуждение живой веры в
Бога-Творца, создавшего нас для добра, в
Спасителя, который есть «Путь и Истина и
Жизнь», в Святого Духа, подающего нам
дары благодати и силу творить добро.
4 этап: Возрастание от любви в любовь до
торжества смиренной любви к Богу и
ближнему, «до сознательной дисциплины
любви, до жажды послужить делу Божию –
торжества любви и стройной организации
жизни и труда на началах братолюбия».
Братство состояло из нескольких братских
семей, объединение в которые
происходило, по возможности, по
одинаковому роду занятий. Каждая
братская семья строила себе дом, и семья
в обычном смысле этого слова занимала
там необходимое ей число комнат. Во
главе братской семьи стояли старейшины.
Верховная власть в братстве принадлежала
Братской Думе, куда входили старейшины и
представители семей. Дума занималась
стратегическими вопросами, а все
тактические вопросы решались в братской
семье на товарищеских совещаниях. Дума
отчитывалась перед членами братства на
ежегодных собраниях. В 1907 г. по заказу
Сената Неплюев подготовил «Примерный
устав братств России». Со смертью
Неплюева в 1908 г. братство не
развалилось, но просуществовало до 1930
г., когда было объявлено «групповым
кулаком».
Прот. Михаил Чельцов в работе «Сущность
церковного обновления в 1907 г. писал,
что реформа взаимоотношений людей в
церкви должна в основе своей иметь
принципы братства, равенства и свободы.
См. [27]
А. Папков, в статье «Необходимость
обновления в православной церкви» в 1902
г. писал о следующих путях устройства
общинной жизни:
- ведение церковных книг для того, чтобы
были определенно известны члены
поместной общины/прихода;
- общие трапезы по праздникам;
- благотворительность (забота о нищих,
калеках, вдовах, сиротах);
- обучение грамоте (организация
церковно-приходской школы, где должны
учиться вместе дети всех сословий);
- создание братств (братское назидание,
поучение, собеседование, иногда –
братский суд);
- собирание священником вокруг себя
единомышленников, объединенных любовью,
и постепенное перерастание кружка в
общину;
- восстановление древней практики
проведения агап;
- восстановление служения диаконисс;
- помимо богослужения, проведение в
храмах молодежных собраний (для изучения
основ веры, церковного пения) и собраний
взрослых прихожан (для внебогослужебных
чтений, бесед и обсуждения общинных
дел). См. [20]
Созвучен со сказанным выше призыв
патриарха Тихона, обращенный к
священнослужителям через «Церковные
ведомости» № 5 за 1918 г.: «Не теряйте
время, собирайте вокруг себя стадо, по
одному, по два, собирайте их на
пастырские беседы. Отбирайте сначала
лучших... Составляйте из благонамеренных
прихожан братства...» См. [4]
С.С. Бычков в работе «Православные
братства» пишет, что после революции
1917 г. братства возникали по всей
стране. Общины росли, крепли, подчас без
епископов, лишенные священников, но
твердые в вере, активные,
жизнеспособные, давшие России немало
мученников и исповедников. Одно из
первых возникших после революции братств
– киевское братство «Воскресения
Христова», основанное 06.12.1917 г.
Председатель – псаломщик В.Н. Попов.
Братчики совершали крестные ходы в
праздники, собирались на чтение
акафистов. Вне храма собирались на
чаепития, хозяйственные заготовки.
Хозяином храма было братство. Священники
были членами братства, которых Попов
поучал, будучи духовно более опытным.
Братчики заботились друг о друге в
нуждах и болезнях. См. [4]
Далее Бычков пишет о братствах,
основанных во второй половине 1920-х
г.г. В центре их становились люди,
свободные от обрядоверия, обладающие
большим духовным опытом. В братствах
зарождались новые формы церковной жизни.
Братчики шли в мир, проповедуя, являя
миру образцы личной и семейной святости.
Так, например, о. Роман Медведь в Москве
в 1920-х г.г. после богослужения, когда
оставались знакомые, верные прихожане и
в храме расставлялись скамьи, с солеи
читал святоотеческие творения, толковал
их. Затем все переходило в беседу, где
каждый волен был высказать свое мнение.
После собраний, присматриваясь к людям,
о. Роман отбирал из числа постоянных
прихожан наиболее надежных. Из них
возникали общины, где старшие братчики
духовно опекали младших. См. [4]
Союз Общин Древле-Апостольской Церкви в
своей программе говорил, что приходы
должны стать трудовыми
религиозно-нравственными коммунами. См.
[15] том 2 стр. 42-43
У о. Алексея Мечева приход был построен,
как одна большая община вокруг пастыря и
несколько небольших духовных семей/групп
внутри этой общины. Во главе групп
стояли миряне. В группах проходили
молитвенные и евангельские встречи,
встречи, посвященные изучению
святоотеческого наследия и размышлению
над ним. См. [12]
По мнению Марцинковского, причиной
омертвления церкви являлось отсутствие в
общине сознательных христиан, рожденных
от Св. Духа, что есть следствие
неправильного приема в церковную общину,
крещением младенцев. См. [17]
Действительно, в практике древней Церки
вплоть до 5-го века н.э. основным
способом вхождения в церковную общину
было крещение взрослых с предваряющим
это крещение научением в вере
(оглашением/катехизацией), которое
длилось от одного года до пяти лет.
Марцинковский проводил детские собрания.
Они начинались с молитвы «Царю
небесный», далее чтение Евангелия и
объяснение. В конце нараспев заучивали
стих из Евангелия. Следующий раз
повторяли наизусть стихи, заученные на
предыдущих собраниях. Эти стихи
записывались также на карточки, чтобы
дети могли их дома повторять. После
чтения Евангелия и пояснений дети пели
какую-нибудь русскую песню под скрипку,
на которой играл сам Марцинковский.
Затем – чтение художественного рассказа
(Толстого, Жуковского, Гаршина...). В
конце собрания все пели «Отче наш». См.
[16]
Теперь рассмотрим, что относительно
устройства общинной жизни говорили
представители евангельских христиан и
баптистов.
А.В. Карев писал, что более
благоприятной почвы для посева семян
Евангелия трудно найти в истории
христианства, ибо православие породило в
русском народе великое богоискательство,
какого не знал и не знает ни один народ
мира. Но одного не давало православие
русскому народу – знание Библии. См.
[10]
И.С. Проханов и П.Н. Николаи, понимая
важность духовного просветительства
среди интеллигенции, организовали в 1906
г. студенческие христианские кружки. См.
[3]
В.Г. Павлов в работе «Правда о
баптистах» 1911 г. [19] писал о
следующих принципах устройства общинной
жизни:
- Центром является изучение Евангелия,
которое творило чудеса: «Православные
бросали пить водку, курить,
сквернословить, перерождались и делались
другими людьми. Возвращаясь домой, они
по воскресным и праздничным дням читали
Новый Завет, и вокруг таких чтецов
собирались кружки любителей Слова Божия,
которые при этом пели и церковные
песнопения. Таким образом, среди
православных появились первые
религиозные собрания, которые
впоследствии превратились в баптистские
общины.»
- Всеобщее священство, когда члены
церкви не должны разделяться на духовных
и мирян. Все христиане должны быть
духовными, а не мирскими. «Проповедники
и учителя, по Писанию, не должны иметь
преимуществ пред остальными членами
церкви. Учащие члены — не священники,
все христиане — священники, которые
непосредственно имеют чрез веру доступ
ко Христу и приносят через Него Богу
жертву хвалы и могут молиться за всех.
Право истолкования Писания принадлежит
всякому члену Христову, равно и
учительство, но все должно быть чинно и
благопристойно.»
Весьма характерно для баптистов
утверждение, что «право истолкования
Писания принадлежит всякому члену
Христову» вместо утверждения того, что
полнота истины принадлежит всей Церкви.
Итак, поиски по обновлению/устройству
общинно-приходской жизни были направлены
на реализацию воцерковления всех сторон
жизни, построения отношений между людьми
на принципах братства и духовного
авторитета, а не
административно-иерархического; создание
братств и активное участие мирян в жизни
Церкви. Большое внимание уделялось
систематическому духовному образованию и
нравственному воспитанию. В основе
духовного образования виделось изучение
Св. Писания и святоотеческого наследия.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данной работе было рассмотрено поле
поисков на пути обновления/устройства
церкви в российском православии и
евангельско-баптистском движении в
наиболее творческий (с точки зрения
автора) период, а именно конец 19 –
начало 20 в.в.
Поиски на путях обновления в российском
православии и устройство российских
евангельско-баптистских общин были
рассмотрены вместе, как
взаимодополняющие, поскольку и те и
другие основывались на предыдущем опыте
исторической церкви с той лишь разницей,
что православные и евангельские
богословы в своих поисках, в основном,
старались использовать позитивный опыт
исторической церкви, а баптистские
конфронтировали с опытом негативным.
На основании рассмотренного в данной
работе материала можно сделать следующие
выводы:
- Плодотворными были усилия по
обновлению/устройству церкви,
направленные на независимость церковной
структуры управления от государственной
власти и возвращение Церкви к
доконстантиновской парадигме своего
существования.
- Основные поиски в
обновлении/устройстве внутрицерковного
управления касались реализации в
церковной жизни принципов общинности и
соборности, выборности всех
священнослужителей членами народа
Божьего, а также возвращения к
раннехристианскому пониманию служений
епископов, пресвитеров и диаконов,
восстановления статуса/служения
диаконисс и реализации конгрегационного
принципа в церковном управлении.
- Основные поиски на путях
обновления/устройства богослужения были
направлены на то, чтобы все члены общины
могли осознанно и активно в нем
участвовать, чтобы проповедь, как и в
древней церкви, заняла важное место. С
восстановлением апостольского понимания
всеобщего священства членов общины были
связаны шаги по устранению глухого,
непроницаемого иконостаса.
- Поиски по обновлению/устройству
общинно-приходской жизни были направлены
на реализацию воцерковления всех сторон
жизни, построения отношений между людьми
на принципах братства и духовного, а не
административно-иерархического,
авторитета; создание братств и активное
участие всего народа Божьего в жизни
Церкви. Большое внимание уделялось
систематическому духовному образованию и
нравственному воспитанию, в основе
которого было бы изучение Св. Писания в
свете святоотеческого наследия.
Прилагая поиски по обновлению/устройству
Российской Церкви, имевшие место в конце
19 – начале 20 веков, к сегодняшней
церковной ситуации нельзя не увидеть
чрезвычайную их актуальность.
Рассмотренный в данной работе материал
дает надежду на то, что чаяния и усилия
столетней давности принесут наконец в
Российской Церкви достойный плод.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Аксаков Н. Духа не угашайте! / Изд-е
2-е, М. 2002
2. Бердяев Н. Церковная смута и свобода
совести / Интернет-версия по журналу
«Православная община» № 45
3. Бычков А. О христианстве 20 века /
Интернет-версия
4. Бычков С. Православные братства (1917
– 1945) / Интернет-версия по журналу
«Православная община» №№ 8, 9
5. Голубинский Е.Е. о реформе в Русской
церкви / Интернет-версия по журналу
«Православная община» №№ 5, 6
6. Грибановский М., иером. В чем состоит
церковность / Интернет-версия по журналу
«Православная община» № 1
7. Еремина В. Из истории Русской
Православной Церкви (1921 - 1946 г.г.):
т.н. «правые» расколы» / Интернет-версия
по журналу «Православная община» № 38
8. Ильин В. «Церковная смута и обвинение
в еретическом модернизме» /
Интернет-версия по журналу «Православная
община» № 58
9. История евангельских
христиан-баптистов в СССР / М. 1989
10. Каретникова М. Русское
богоискательство. Национальные корни
евангельско-баптистского движения. /
Интернет-версия
11. Коновальчик П. Во что мы верим, что
любим, как живем. Журнал Федерации
Союзов ЕХБ «Христианское слово»,
юбилейный выпуск, 1999 г. /
Интернет-версия
12. Котт В. Путь открытой любви. Общины
и общинность в истории Русской церкви. /
Интернет-версия по журналу «Православная
община» № 59
13. Котт В. Священный Собор Православной
Российской Церкви 1917-18 г.г. о
церковно-богослужебном языке:
предыстория, документы и комментарии /
Интернет-версия по журналу «Православная
община» № 46
14. Кротов Я. Владимир Марцинковский:
досье / Интернет-версия
15. Левитин А., Шавров В. Очерки по
истории Русской церковной смуты в 3-х т.
/ Kuesnacht, 1978
16. Марцинковский В. Дети улицы /
Интернет-версия по журналу «Православная
община» № 6
17. Марцинковский В. Крещение взрослых и
православие / Интернет-версия
18. Мать Мария (Скобцова). Настоящее и
будущее церкви / Интернет-версия по
журналу «Православная община» № 31
19. Павлов В. Правда о баптистах /
Интернет-версия
20. Папков А. Необходимость обновления
православного церковно-общественного
строя / Интернет-версия по журналу
«Православная община» № 39
21. Полный православный богословский
энциклопедический словарь в 2-х т. /
Репринтное изд-е. М., 1992.
22. Проханов И. Биография /
Интернет-версия
23. Проханов И. Изложение евангельской
веры /Интернет-версия
24. Рогозин П. Откуда все это появилось?
/ Интернет-версия
25. Солодовников В.
Евангельско-баптистское движение и
русская культура / Интернет-версия
26. Хорьков А. Н.Н. Неплюев и
Крестовоздвиженское трудовое братство /
Интернет-версия по журналу «Православная
община» № 10
27. Чельцов М., прот. Сущность
церковного обновления / Интернет-версия
по журналу «Православная община» № 40
28. Шипков Г. Церковь и апостольское
преемничество / Интернет-версия
|
