Христиане в современном мире часто говорят о единстве - о единстве христиан. Неверующие тоже озабочены единством христиан, иногда даже утверждают, что, будь христиане едины, к их учению относились бы внимательнее. Это лукавство: вера или неверие никак не связаны с материальным состоянием религиозной организации. Для верующего всё может служить укреплению веры, для неверующего всё подтверждает его неверие. Стремление к единству Церкви важно лишь настолько, насколько оно преодолевает уверенность в том, что Церковь уже едина. Эта уверенность есть в христианстве изначально, унаследована она от общечеловеческой убеждённости в своей правоте и исключительности. Логика проста: единство - хорошо, поэтому хорошее - уже едино. Церковь должна быть единой, следовательно, всё не единое - не Церковь. Таков христианский фанатизм. Точно таков и фанатизм всякой партии, всякой нации, да и всякого человеческого существа: кто не с нами, тот и нелюдь. Не единство Церкви важно, а единство человечества. Единства со всеми людьми (и с Богом, без которого человечество неполно) ищет душа. Единства ищут не так, как ищут инопланетян, как ищут нечто фантастическое, не имеющее места в реальном мире. Единства ищут, потому что видят единство. Только видимое единство человеческого рода - не радует, а даже напрягает и отталкивает. Люди едины в способности и склонности ошибаться, утверждать себя за счёт другого, уставать от любви и неустанно ненавидеть. Человечество едино в бесчеловечности. В поисках единства человек прежде всего уходит от других людей, потому что другие люди навязывают себя в качестве Бога. Авраам уходит из семьи, потому что хочет настоящей семьи, не просто очень большой, но бесконечной - и всё-таки не бесконечно деспотичной. Это безумная фантазия, ведь склонность порабощать другого не уменьшается по мере объединения людей, а возрастает. Возрастает в геометрической прогрессии. Безумная мечта исполняется, ибо свобода оказывается не безумием, а волей высшего ума, волей Творца. Откровение обещает Аврааму, что он станет родоначальником особого рода - бесчисленного, бесконечного. Понимал Авраам, что речь не идёт о появлении ещё одного народа, а появлении настоящего человечества. что "обетованая земля" - не одна страна, а весь мир? Важно не понимание, а его готовность идти, куда ведёт Бог, готовность, которой так мало было в истории потомков Авраама - потомков и по плоти, и по духу. Больше было готовности водить других.Единство человечества есть нечто, что не только может осуществиться после Второго Пришествия, но что осуществляются уже со времени Воскресения. Осуществляется не в Церкви, осуществляется не через отделение уверовавших от не поверивших. Церковь - идёт ли речь об организации или о невидимом Теле, в котором верующие и Бог одно - лишь средство осуществления этого единства, и не единственное, к счастью. Главная беда человеческая не в том, что люди стремятся к единству национальному, религиозному, политическому, а в том, что они готовы удовлетвориться таким единством. Главное счастье человечества - что единство реально достижимо не на макроуровне, а на микроуровне - в любви двоих, в единомыслии или в единой молитве троих. Единство не конструируется, оно уже есть, к нему нужно лишь прикоснуться. Прикасающийся вздрагивает и тут же начинает работать механизм, который работал и до Авраама: считать лишь своё прикосновение - единственным верным, звать всех прикасаться в этом же месте и так же. Но единство человечество есть Бог, и не людям указывать Богу. Творение не может командовать Творцом, хотя только к этому и стремится. Единство не в том, чтобы другой соприкоснулся с Богом, а в том, чтобы люди, соприкасаясь с Богом и друг с другом, не соединялись в липкую вязкую массу, каждая частица которой стремится подняться выше других и быть головой.
Единство - в радости и доверии к Создателю: Он знает, Он может, Он делает. Мы можем успокоиться - обрести покой и единство - потому что Он не знает покоя в Своём труде по соединению людей в человечество. Что Бог открыл каждому, каждый должен беречь и растить, не кидая тяпку в ближнего, а пребывая в единстве великой жатвы Господней - друг друга окликая, друг с другом шутя, вместе отдыхая за трапезой и вместе наслаждаясь бесконечностью Поля.